Александр Браслетов

И, выйдя из себя, как из берлоги,
В душе я по-медвежьему реву,
Когда иные вытирают ноги
О землю, на которой я живу.
(Леонид Корнилов, "Советская Россия")

В те времена укромные,
Теперь почти былинные,
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные...
(Владимир Высоцкий)

В те времена упорные
Подмяв луга ковыльные,
Страна проспекты ровные
Помчала в рейсы длинные.
Вся в сполохах и в рокоте,
В добыче нефтескважинной,
Страна - в дыму и в грохоте -
Шаги шагала саженьи!
И космос - да, и он! И мы -
Горды до неприличия -
Вздымали из разрух и тьмы
Советское величие -
За истинное знание,
За правоту идей,
Начертанных на знамени
Трудящихся людей!
Всемирное начало,
Прославя и храбря,
Нас грело и качало
Под небом Октября.
И реки! Да, и реки вод
Мы повернуть смогли бы. Вот!

Но вот - цена! На рубль - пятак.
Цена любая - или как?
Цена плотины и песка:
Почем - война, почем - доска?
А сколько стоит жизнь и смерть? -
Ты нам, ученый Карл, ответь!
Вся эта мощь - завод и полк -
Суть все построенное в долг!
Наш люд отзывчив и раним:
Мы за ценой не постоим.
Остались трупы возле стен,
Где встали домна и мартен.
И от войны и от побед
Остались вдовьи восемь бед.
От мощи стали и огня
Осталась пенсия моя…

А за терпенье, за барак,
За гнев, за боль, за кровь, за рак,
За радиацию, за плен,
За недоступность перемен,
За водку, что я пил и пил
По воле высших тайных сил,
За униженье нищетой,
За бездорожье, за простой,
За то, что жизнь моя - тоска,
За три расстрельных колоска,
За веру в ложь, за жгучий стыд
От незаслуженных обид,
За приговор и за ГУЛАГ-
Кто будет каяться и как?
За рельсы, шпалы и за труд
Кто мне сполна заплатит тут?

О чем жалеть и что терять?
История не может - вспять.
И сколько ты не плачь, не лги -
Весь будешь продан за долги.
Встает великая заря
На бывшем небе Октября.
Встает народ на всем пути
И каждый требует - плати!
Встают все те, кто долго ждал,
Встают рабы - велик и мал,
Кто строил этот храм, спеша,
И не имеет ни шиша.

И я не Бог, а черт и брат,
Я за Россию и за мат,
За завещание отцов,
Но без рабов - в конце концов.
Без рабства кончится тот плен,
И встанет Родина с колен!

Срочно требуется соединить
Мысли рваные в строгую нить.
Неравнодушие мне по плечу:
Новую жизнь себе захочу!

Здесь родился я, вырос
(Знай глазенки таращ).
Я промозглую сырость
Заворачивал в плащ.
Я бродил по дорогам,
Встречая весну,
И придирчиво-строго
Глядел на страну.
Пламенели закаты,
Поджигали и жгли
Из сиреневой ваты
Золотые костры.
Руки липкие в тесте,
Молоко из соска.
Здесь с величием вместе
Уживалась тоска.
Целиком, а не крохи!
Сталь, броня - а не дрожь!
В монументах эпохи
Утверждалася ложь.
Долгой пыткою сроки
Рвут терпенье мое:
В документах эпохи -
Сплошное вранье!
Лесть трибунных вещаний
И плотины из слов
До конца защищали
Государство рабов.

А конфетки-бараночки свитые
Все изрублены, позабытые.

Да, конечно, и сам я -
Из эпохи дождей.
В мавзолеях из камня -
Скелеты вождей.
Но - меняются сроки
И меняется век.
Из проклятой эпохи
К нам пришел человек!
В трижды взорванный храм
Вновь вошел божий глас.
В душах низменный хам
Отступил и угас.
Золотые кресты
Заблестели в луче,
Отчего и мечты
Мои горячей.

Новое время вечной столицы!
Только не сбиться!
Только не сбиться!
Истина - вместо лжи и прикрас.
Неужто такое возможно у нас?!

Мы будем сегодня, дурачась, вить
Конфетки-бараночки в прочную нить.
И на компьютере - устав летать -
Модели города изобретать.
Неравнодушие нам по плечу -
Новый город себе хочу!

Объясняясь толково и четко,
Мы - проросшая соль веков -
Вам протягиваем зачетки -
В доказательство наших слов!

Подходя делово, умело,
(Здесь никто не скулил, не ныл) -
Мы смеемся счастливо и смело -
В доказательство наших сил!

Сгрудив лбы в средоточьи вниманья
И не зная про слово "плен", -
Мы придумываем желанья -
В доказательство перемен!

Пламенеют закатные кони,
Рыжим храпом сжигая лед.
Мы протягиваем ладони
К тем, кто любит нас, верит и ждет.

И над всею немыслимой синью,
Где грохочат наши сердца, -
Воссияет над нами Россия -
До глубин, до морщин, до конца!

Леониду Корнилову в ответ на "Мятежные песни"
"Советская Россия",№127(12172) от 1 ноября 2001 года

Полет стрелы стремится вниз,
К закату клонится держава,
Поник наш дом, осел, провис,
И дверь скрипит протяжно, ржаво.
Скрипит кадык и хлещет кровь,
Христос, Россия и Аляска.
И над бескрайним полем вновь
Бушует огненная пляска…

Да я таких тоскливых строк
Вам напеку на двести песен.
Насуплю брови - важен, строг -
И буду очень интересен!
Давайте вместе поскулим!
Свет от звезды, иконы, книги…
Куда идем, куда рулим?
Вокруг - лишь подлость и интриги…
Проклятый Ельцин и Чубайс!
Одни рвачи, воры и чмо.
Как мило мы кружили вальс -
Пока не вышибли окно.
Понабежали, понашли
Бригады бешеных братков!
Мы к коммунизму не дошли
Каких-то нескольких годков…
И вот америкен увей,
И за щекою жвачка.
Сплошной Манхеттен и Бродвей
И бешеная качка!

А вы что думали, родной,
Народ держа в тюрьме одной?
А как распались стены -
Народ изрезал вены!?…

Под окном моим были розы…
Были розы - а стали рожи!
Не проймешь ты их - лезь из кожи,
Стал и рожею сам я тоже!
Кони степь стерегут одичалые,
Генералы бегут величавые,
Вся Россия сегодня - туточки…
Уж какие тут будут шуточки.
А у самого моря столпилася,
И назавтра глядишь - утопилася!
Пропала Россиюшка, сгинула!
Последний тулупчик скинула.
Себя самое отринула…
Всю душеньку ты мне вынула!

Меня приговорили
Не вылезать из пыли,
Тяжелою кувалдою
Согрели и накрыли.
В цеху, окутан маревом,
Гордился я Гагариным.
Полжизни, елки-палки -
Прожил я в коммуналке.
Лет триста, как блоха во щах -
Проплавал я в очередях.
Да, все нормально -пьян и сыт
Я шел на стройку пирамид.
Как раб египетский и злой
По вечерам я шел домой.
И чтоб не слыть невеждою -
Вручал звезду я Брежневу.
Повесив куртку, бросив зонт,
Я шел включать свой "Горизонт"…
А вот сейчас бы гада
Врубил, не сдвинув зада
(Нащупал рядом и беру
Я в руку черный пульт ДэУ).

И вдруг - громыханье лаптей по ухабам,
И мат обложной, раскатившийся всласть.
Кто-то сказал мужикам и бабам,
Что надо свою устанавливать власть.
Вздыблено яростью Слово великое,
Сметшее враз и спесь и покой.
В трепет ввергая страну многоликую,
Слово гремело - ДОЛОЙ! ДОЛОЙ!
Долой самодержца! К стенке смещенных!
Да здравствует братство людей и труда!
И только немногие из посвященных
Знали, что это путь в никуда.
Эти немногие доподлинно знали
Про революцию и катаклизм.
И эти немногие нам сказали:
У вас не получится социализм…
Те, кто учил марксизм и прочее -
Сами до денег станут охочие,
А из обкомовских речей и слов
Сложится гимн во славу воров.
А в компартийной обставленной нише
Литературная дрянь, провоняв,
Венеру хватает за ноги и выше,
Нажравшись и в "Манифест" наплевав!
Простите, о чем мы? Ах, да, о героях…
О представителях, об образцах…
Уютный камин, легендарная Троя
Выгравирована на изразцах.
Бутылка без надписи - для немногих,
И весело греться об угольки.
И томно, искательно - женские ноги,
И ласково, нежно - пожатье руки…

Не надо паники в борьбе,
Скульбы, вранья и жути -
Слова мы говорим себе,
Обычные по сути.
Мы любим жен и Родину,
Друзей и звон шоссе,
Отличную погодину
И блики на росе.
Пугать меня нет смысла,
Хвалить же ни к чему.
В тринадцатые числа
Я вовсе не умру.
Я вам же не румынии
И рядом с ней - болгарии,
Я вам страна по имени -
Российские Волгарии!

Земля корнями скручена,
Дорогами разглажена,
Земля друзьями скученна,
Улыбками наряжена.
Взошла заря над вишнями,
Живыми, не сгоревшими.
Здесь даже звезды пришлые
Сплошь стали обрусевшими!
Здесь хлеб, своим старанием
Сработанный, укутаешь,
Здесь со своим страданием
Чужое перепутаешь.
И счастлив я, и весел я,
И горд своим рождением.
Страну, где липам песенно,
Люблю до наваждения!

Были великие испытания,
Были победы и только победы.
С нами все наши воспоминания
И павшие вечно живые полпреды!
За правду и за советский строй
Мильоны сразу б ринулись в бой!
За Родину и за великого Сталина
Мильярды сразу пошли и встали бы!
А все же не видно нам из Москвы
Бараков промерзшей насквозь Колымы…
Там снег, там сугробы и там пурга,
Там мрак, лагеря и ведьма-карга.
Великий итог наших рук и лбов
Лежал на плечах принужденных рабов!

Товарища Сталина ты не трожь,
И тиснуть в суде не спеши печать!
Мы Родину вместе любили все ж -
И вместе мы будем с ним отвечать!
Был полон ров настоящих врагов,
И вражий стан засылал убийц,
И вождь спешил ниспровергнуть богов,
Не разбирая званий, заслуг и лиц.
И мы - святые и окрыленные -
Вздымали стяги краснознаменные…
Но где справедливость? -ведь Он был строг
И расстрелять Он любого мог.
А кто тут виновен, и кто тут прав
В цепи беспримерных лихих расправ?
Каких же людей хотел Он видеть,
Чтоб их полюбить - а не ненавидеть?
Зачем - где поля и леса окрестные -
Могилы, могилы, могилы беззвестные?…

И один - ничто, и все мы - ничто!
Назло закормленным забугорным собакам
Мы жили яростной злой мечтой
По коммуналкам сырым и баракам.
И - работая наравне с лошадьми,
Трясясь от холода, боли и страха,
Не все - но мы оставались людьми -
Пусть даже и в виде пепла и праха!
И - вровень шагая в рядах голытьбы,
Мы детям своим - нашим творениям -
Уже не желали такой судьбы,
И не хотели ее повторения!

Тропическою Африкой
Тайфун ревет удушливый.
Тропическою Африкой
Сезон грядет засушливый.
Изогнутые пагоды
Лаоса и Кампучии
Как выпитые ягоды
Меня тоской замучили…
Мы не бананы ростим
В банановом краю,
И мы сюда не в гости -
Я честно говорю!
Никто нас не приветил
В раю и в кущах в нем.
На том лишь только свете
Мы вдоволь отдохнем…
Но все, что дальше ссудит
Нам бог - веков вовек -
Вершить отныне будет
Не раб - а Человек!

Родина стелет трассы,
Редко пока отличные.
Родина учит массы,
К новому непривычные.
Нас не спросили даже.
Быстро выковывай навык -
Без шелухи антуража,
Без репетиций и правок.

Головы рубят сабли,
Лишней тоской не мучась.
Нам наступать на грабли -
Национальная участь.
Мысли попутаны бесом,
Водка нутро согрела.
Нам тренировка стрессом -
Национальное дело.

Вот ведь эпоха-стерва!
Длинный и зыбкий мост.
Бьет по натянутым нервам
Взятый в осаду Норд-Ост.
Газом протравлены кресла,
Память без дна и следов.
Люди - им страшно и тесно -
Падают меж рядов.

Пусть с сапогами - сапожник.
Страждущим - вот вода.
Пусть Неизвестный Заложник
Станет героем дня.
Схваченных в этой местности
Будем менять собой!
Нам пребывать в неизвестности -
Национальный строй.

В белых больницах - вены
С капельницей внутри.
С родичей, белых как стены,
Слезы и кровь утри.
Нам не впервые мучиться,
Только детей уведи.
Что-нибудь да получится
Там, далеко, впереди!

Ни раскаяния, ни жалоб,
Только легкий тревожный бриз.
То, что камнем на сердце лежало,
Сорвалось и скатилось вниз.

Не грусти, дорогая, не бойся!
Я с тобой – удержи этот крик.
Мы уйдем и уже не вернемся
В этот дом, в этот день, в этот миг.

Гулкой ночью в бескрайнем эфире,
Пренебрегши остатками снов,
Раздвигаются стены квартиры
До громадных окраин миров.

Где зияют звездные бреши,
Исчезают орбиты планет,
Я пришел, чтоб тебя утешить –
Ничего невозможного нет!

Властелинами и гигантами
Мы идем по счастливой земле.
Звезды сыпятся бриллиантами
И вскипают в черной воде.

Я пришел навсегда, навечно!
По иному я не могу.
Звезды кружатся быстротечно,
Перемигиваясь на бегу.

Для меня одного - отныне
Твой веселый счастливый смех.
Обезлюдевшими пустынями
Заслонимся мы ото всех.

Миллиардами метагалактик
Занавесим мы свой покой.
Я – искусный стратег и тактик –
Управляю летящей судьбой.

Я с тобою, я здесь, я рядом,
Поцелуи сильнее слез!
Нашим маленьким дружным отрядом
Продвигаемся среди звезд…

Обещала - не забуду!
(подражание М.Исаковскому)

Обещала - не забуду!
Жди, и с тем - привет!
Позвонила - скоро буду…
А все нет и нет.

Говорила - что ты, милый,
Жди и не придумывай!
И - вот или пошутила или -
Передумала.

Повторила - ровно в пять.
Попросила - не забудь…
И,. конечно, вот опять
Задержало что-нибудь…

Ни звонка, ни стука в дверь.
Словно издеваешься.
Говорила - милый, верь,
Но - засомневаешься…

Плохо однолюбам

Плохо однолюбам - однолюбы ждут,
Не высвобождая душеньку из пут,
Чтобы не слабела в душной полутьме
Жаркая надежда и вера по тебе.

Плохо однолюбам - им все ждать и ждать.
Им нельзя ни жить, ни даже умирать.
Им нельзя влюбляться и нельзя сойти
В хладную могилу на своем пути.

Плохо однолюбам - много лет и зим
Ждать им тех, кто издавна ими был любим.
В белые подушки утопив лицо,
Греть в ладонях жарких им желтое кольцо.

Плохо однолюбам - ночи напролет
Все топить и плавить им стопудовый лед,
Чтобы не задели острые края
Черного безмолвия и мрака за тебя.

Чтоб тебе не выпало жребия беды,
Чтобы не засыпало от тебя следы,
Чтоб хотя бы искорка ночью из окна
Освещала тропочку малость для тебя.

И несут свой крест они долго и светло,
А вокруг то зелено, то белым-бело.
Яркая надежда светит им звездой,
И ведет и манит их вечно за тобой!

Я к тебе...

Я к тебе…да…ты знаешь, решился… и вот…
Наобум - словно в прорубь и в синюю мглу.
Я тупица, нахал, тормозняк, обормот -
Но никак без тебя я уже не могу…

На последнем метро и в промозглую стынь…
Накатилась тоска как двенадцатый вал.
И в ушах только голос твой чудится - дзинь,
И колеса гремят - по металлу металл.

Я к тебе…без оглядки, без памяти, вдруг.
Тонкий лучик ловя как антенна - волну.
Твои плечи и нежные пальчики рук
Зазывают, влекут - а вот чем, не пойму…

Бросив всё, как сорвавшийся камень с горы,
Я лечу - без звонка, без страховки - ва-банк.
Продираясь сквозь холод, снега и дворы
Как упрямый и с виду взбесившийся танк.

Я к тебе…через ночь…в голове словно вата,
Все смешалось в душе и не строится в ряд.
Вот и пройдена, кажется, точка возврата,
За которой уже не вернуться назад…

Я к тебе… У которой глаза - как полмира,
А в лицо смотрят преданно ребятня и зверьё.
Я спешу - и желанье моё не остыло -
На последнем полночном и гулком метро.

Эти женщины

Голову льдом обкладывай снова,
Сердце страсти свое лиши -
Но разгадай заветное слово -
Ключ от загадочной женской души.

х х х

Голос твой и глаза -
Вычурная лоза.
Губы, ресницы и волосы -
В тон и к глазам и к голосу.
Руку, пожалуйста, дай свою.
Вместе - так вместе, в аду и в раю.
Царство зеркал и царство измен -
Сплошь зеркала вместо правды и стен.

Вам удается - как на Луне -
Жить на невидимой стороне.

Ты - ожерелье, а я - ларец,
Ты - королева, а я - дворец.
Ты - упрямство, а я - уступка,
Ты - штурвал, а я - твоя рубка.
Ты -прическа, а я - её хвостик,
Ты - капитан, ну а я - его мостик.

Ты мне - руль, а я тебе - скорость,
Ты мне - почву, а я тебе - поросль,
Ты мне - удачу, а я тебе - спину,
Ты на поезд - а я тебя выну…

Но это не самое главное пение.
Главное - это Вершина Терпения.

Смелая женщина - она и я -
Чуть не открыли смысл бытия.
Смысла не может никто передать.
Надо терпеть. И еще надо - ждать.

Тому, кто умеет ждать и терпеть,
Достанется всё - и любить и петь!

Не повторяйся в чувствах и в позах,
Счастья отведай и горя хлебни.
Женщинам чудятся белые розы
В самые-самые черные дни!

Да!

Стихи - как страсть, что зовет и звенит,
Стихи - как души моей повеленье.
Где критик, что мне наконец объяснит
Стихов моих смысл, глубину и значенье?

Мы как всё, что живет и желает участья,
От людей мы запрятали души невесть где.
Но в свидетели тайного краткого счастья
Взяли целое небо в разводах созвездий.

Под зеленым шатром, (впрочем, ночью он черный),
Средь стволов и колючих еловых ветвей
Мы одни, мы идем по дороге неторной,
И над нами свисают там гроздья страстей.

Мы идем к этим сказочным лунным громадам,
За которыми - мрак, а за ним уже - свет.
Мы идем чуть поодаль, но все-таки рядом,
Осторожно ступая в мерцающий след.

Ты увидела первой! Ты первой вонзилась
В ослепительный выплеск полночной луны!
И не зря же, не зря мы тогда провозились,
Поднимаясь в Расщелину Света и Тьмы.

Задыхаясь от ласки, от рук и от боли,
Забираясь все выше, ты чуда искала.
И - свобода, и смелый побег из неволи
Нас привел-таки в эти безлюдные скалы.

Да! На миг, на какую-то долю мгновенья,
Встав на узкий - отвесный и скользкий - карниз
Мы приблизились к сладкой Вершине Терпенья,
Дотянувшись до кромки - и рухнули вниз.

Мы ни в чем ни пред кем не виновны.
Нет и нет! И в другое не верь!
Утолилось желание…словно…
Словно нежный и ласковый зверь.

Пусть на рваный гранит твоя кровь неподдельная брызнула,
Пусть ушел разоренный, никчемный, потерян и очень устал, -
Ты начнешь все с нуля, все сначала, все заново - сызнова,
Собираясь по маленьким каплям, как жидкий металл!

Ностальгическое

Мы украсим квартиру добротою и розами
Для прекрасных и очень надежных людей.
А потом, умудренные жизнью и грозами,
Сядем ждать их как самых желанных гостей.

Наши гости, укутанные словно эвенки,
Пробиваются к нам сквозь морозную мглу.
Наши гости спешат по ступенькам подземки,
Свежий номер "Вечерки" схватив на бегу.

По известным проспектам, по нахоженным тропкам,
Не по карте - по сердцу свой выверив путь,
Наши гости отважно, но чуточку робко
К нам спешат отогреться и отдохнуть.

Сто высоких валов и сто белых сугробов
Намели там сто синих и злющих метель.
В этом снежном плену - нет, ты только попробуй
Отыскать этот дом как конечную цель!

Но таким вот - невероятно нарядным,
Так спешащим сюда - им не сбиться с пути:
Между нами протянута нить Ариадны,
По которой легко и так просто идти.

Такое бывает не каждый день,
Тем радостней праздники встреч.
Чтоб отогнать одиночества тень,
Нужно друзей беречь!

1

Столб с перекладиной — гвозди навылет,
Сшибленной ссадиной нервы завыли,
Небо качнулось желтыми пятнами...
НО РУКИ — РУКИ МОИ НЕ ЗАПЯТНАНЫ!

Взлелейте ненависть сердцем любящим,
Вздымайте знаменем мерзкое рубище.
Стон мой в ваши мольбы пророс...
Ох-хо..-вздохнул и умер Христос.

2

Площадь бьет барабанная дрожь.
А ну-ка, юродивого не трожь!
Площадь трясет барабанной пальбой.
А ну, юродивый, иди за мной!

Жаркое солнце над Иудеей.
Земля ли беременна новой Идеей...
Но легким кивком потревоженных лиц
Падает перст указующий ниц.

Падает солнце на Иудею.
Тело распяли, но не Идею!
А воскрешение — это уж позже.
Впрочем, было и это тоже.

А впрочем в конце и земле ведь предали,
И в целом значенья тогда не придали,
И колотый след под соском от орудия
Не указал, что блаженный — судия...

3

Всех страждущих, всех полков и предместий
Толпа с распятием — символом мести,
Шарканьем ног и проказою язв —
МИР В ЧЕЛОВЕЧЬИХ ГРЕХАХ ПОГРЯЗ!

В толпе вырастая, Идея простая
Владела толпою, толпой обрастая:
ТЕЛО, СНЯТОЕ С МЕРТВЫХ ГВОЗДЕЙ,
ПРИНЯТЬ ЗНАМЕНАТЕЛЕМ МНОГИХ ИДЕЙ!

Идея — она в этом и заключается,
Что вот он один — а за всех отзывается.
Один — олицетворение целого,
И этим наполнены жертва и цель его.

4

Из пришлой земли неведомой родиной
Прошел и распят был юродивый.
И жаль мне его — одинокого странника
С печальной и горькой судьбою изгнанника...

Любовь проповедуя, любил ли он женщину?
Прощал ли врагу он — лютому, злейшему?
Кто знает...Быть может с тех самых пор
Он так и остался — смутьян и вор...

Он так и остался — один и гонимый,
Без крова, без нежной жены и без сына,
Без рук, что поддерживали и водили,
Без хлеба, прощенья, друзей и могилы?

Рассыпалась в прах от реального тления
Реальная участь Великого Гения.
Рассыпался храм и обрушились башни,
И было тоскливо, жестоко и страшно...

5

Но все же, но все же, но все же Идея
Взошла над не понятой им Иудеей,
Распространив свое искупление
На все христианское летосчисление!

Где тропы изгиб --
Там гнездится страх.
------------------------------
Где мой сын? Погиб
Далеко в горах...

Я его растил,
Я к нему привык.
Сын мой - все прости,
Твой увял родник.

Я ночами звал
И кричал его.
Грудь мне ужас рвал,
Ноги мне свело...

Не утишить нерв,
Не умерить мглу.
Сын мой - боль и гнев!
Я тебя все жду.

Ты исполнил долг
И отдал себя.
Опустел наш дом,
Разбрелась семья.

Закатился день
За могильный крест,
И моя лишь тень
Возле этих мест.

Вот моя рука.
Где твоя, сынок?
Ветер свысока
Теребит венок...

Помнишь, как тебя
На руках носил?
Сбереги себя -
Лишь одно просил...

- Как сберечь, отец?
Не горюй, старик!
Не люблю, наконец,
Жалость, плач и крик!

Вырван сердца клок.
Сын мой - как ты рос!
Видно я не в срок
Свою жизнь пронес,

Гром меня согнул
И в углах - нагар.
Все перевернул
Этот Кандагар,

Все перевернул,
Смял и бросил вниз.
Нестерпимый гул
Между скал повис...

Ты долго шел - потерян счет потерям -
К своим годам, к свои делам, к своим идеям.
На выжженной земле и на брусчатке
Оставил ты следы и отпечатки.
Успел малиновый рассвет
Истаять в ночь, сойти на нет…
Успела в недрах затвердеть
Густая магма в соль и в медь…
Успели высохнуть моря -
Там сушь и острые края…
С планет успела жизнь уйти -
А ты все шел, все был в пути!
Но все кончается и вот
Уже последний поворот.
Бесчислен счет твоих дорог -
Но твой закончился урок!

Твое открытье неких смол
Вошло в учебники для школ.
Эффект, что ты изобретал -
Уже обыденностью стал.
И нам плевать, на то, как ты
Тогда не ел, не пил, не спал.
Ты двинул всех на шаг вперед,
И вот финал - твой мозг умрет!
Ты слаб! Ты старый человек!
Неся в себе свой давний век -
Ты виноват! Чего ты ждешь?
Ты обязательно умрешь!

Придет заря, в которой ты
Уж не возделаешь цветы,
И не окупишь плесень зла
Своим весельем бытия.
Не потревожишь негу волн,
И этот мир, страстями полн,
Всей жизнью прах искореня -
Уж позабудет про тебя!

В Желтых Оазисах Смерти -
Камни, а не трава.
Вы никому не верьте
Про вечные острова!

***

В ту ночь не дрожали стены
В квартирах московских башен.
В ту ночь лишь метались тени,
И бег их был нем и страшен.

За тысячи миль от Химок
(За две или три от тверди)
Тонул "Адмирал Нахимов"
В судоргах жуткой смерти.

Тонул невезучий и старый,
Отживший свое сполна,
И с палуб людей сметала
Мерцающая волна.

Захлебывались заторы,
Не выдавив дверь плечом.
Тонули дети, которые
Совсем уж тут ни при чем.

Рушились укрепления
Гневом черной воды.
Не было б невезения -
Не было б и беды.

В Желтом Раю усопших
Слез не увидишь, ведь
Не было б столько утопших -
Стали бы мы скорбеть?

Ты затаи дыхание
Слушай…кажется…тут
Шорох…или …шептание
С нижних глухих кают.

Все это - рокот моря,
Все это - плеск воды.
Не было б столько горя -
Не было б столько беды.

Руки свои натруженные
Нам не забыть вовек.
Плотики перегруженные
Брали новых калек.

Лица чужие, без голоса,
Остекленевший взгляд…
Мы их тащили за волосы
К свету, к жилью - назад!

Кто же? Чьим вещим даром
Взявшего верх подлеца
Так вот - одним ударом,
Сразу - и до конца?

Кто тот безудержный гений,
Взявший свободу рук,
Смогший края мучений
Свить в заколдованный круг?

Что за поганый метод,
Сеющий мертвый рок,
Что не усвоит и этот
Злой и жестокий урок?

В Желтом Раю не остался
Тот, чьи следы сожжены.
Кто-то недосчитался
Брата, отца, жены.

Кто-то кому-то должен,
Кто-то кому-то - нет.
Из ускользающих ножен
Шпагою колет рассвет.

Серый кот спиною ко мне,
Впереди, в пустоте, в окне.

Одиночество. Деться некуда.
Отражаются стены в зеркало.

Кот проклятый сидит без движения,
По ТВ - наркота на сожжение.

А по радио - ресторации
Посекундной тарификации.

Взгляд в кота со спины упереть -
Больше не на что мне смотреть.

Грустно мне и коту. Неможится.
В одеяло нырнуть и съежиться.

Завтра будет другое, но нынче -
Одиночество хуже Линча.

Серый кот - тоска за версту -
Наблюдает в окно немоту.

Вот зараза кот - прям беда.
Не полезет уж внутрь еда.

Не сойти-обойти, не встать.
Остается лишь только - ждать.

Мы пришли в этот мир - кто поэтом, кто гением,
Из иных измерений, из далеких миров.
Чудотворные запахи перемешаны с тлением,
Но годна еще свежесть нам отпущенных слов.

Веселись. Богатей. Пока мысль не метнулась.
Напиши нам про небыль, напиши нам про быль.
Смерть еще далеко. И еще не взболтнулась
На вселенских просторах межзвездная пыль.

Но придут наши сроки, придет наше время.
Искупая естетственный временный страх -
Ты увидишь, как наше проросшее семя
Зацвело, отцвело - и рассыпалось в прах.

Мы уйдем. Обратившись в кометы и в пламя,
В желтый луч, и в полнеба, и в потоки частиц.
Позабудьте наш код, наше кредо и знамя,
Выражение глаз и черты наших лиц.

Что останется - строчки в бумаге? - Да пОлноте!
Ничего не останется - ни могилы, ни роз.
Мы не будем висеть фотографией в комнате,
Вызывая лишь жалость и приступы слёз.

Но зато - где скрещение ночи и света,
И где утро рождает золотую зарю -
Там строкою нам станет полоска рассвета,
Разбудившей ваш мир к предстоящему дню.

Нам не сумрак, не сон, не конец и не крышка.
Через многие долгие сроки езды -
Мы придем к вам в стихи, посигналив вам вспышкой
Удивительно яркой сверхновой звезды!

Не про пьянку,
Не про еду.
По новой рязанке-
В левом ряду!

***

На новой рязанке -
Шорох шин.
С дач, с гулянки -
Поток машин.
Едет народ -
Легко, не спеша,
Машина везет -
И жизнь - хороша!
То ли на счастье,
Толь на беду -
Едем и мы
В левом ряду.

Впереди - неделя:
Работа, еда…
Дожить еле-еле -
И опять сюда.
Потому как - стресс,
И прочая дрянь.
А здесь речка и лес,
Не веришь - глянь!

Едет народ.
В затылок жмет.
Позади - огород,
Солнце, пот.
Едет внимательно,
Не спеша.
Машина везет -
И жизнь хороша.

Дорога забита -
Ну боже ж ты мой!
Лицо умыто
Холодной водой.
Народ балдеет…
Я машину веду,
Которая едет
В левом ряду.

На труд и на отдых - вправе я.
И сегодня - футбол:
"Спартак"-"Бавария" -
Г-о-л!

Стоп - затор!
Сбавить, не жать!
До которых же пор
Сегодня ждать?
Вздохну устало.
Я машину веду,
Которая встала
В левом ряду.

"Спартак"-"Бавария" -
От винта.
Впереди авария -
Дочь мента.
Слушай эфэмы,
Отдыхай.
Мрачные темы
Не вспоминай.

Что впереди?
В голове вереницы? -
Белые люди,
Белые лица…
Медленно очень
Катимся мы
В сумраке ночи
К ужасу тьмы…

Девушка - белые волосы, грудь -
Там распласталась, как белая ртуть.
В нагроможденьи колес и металла
Юная жизнь навсегда угасала...

В машинах - лица.
Все больше молчат.
Меньше в столице
Стало девчат.
Страшно, небось!
Водила-урод!
И вкривь и вкось
Объезжает народ…

Бывает и такое.
Сель ави.
Но место плохое
Уже позади.

Снова вперед,
Легко, не спеша.
Машина везет -
И жизнь хороша.

Смелее, Саша!
Забудь про беду.
Машина наша -
В левом ряду!

Впереди неделя -
Работа, еда..
Дожить еле-еле,
И опять сюда.
Потому как - стресс,
И прочая дрянь.
А здесь речка и лес,
Не веришь - глянь!

Грядки и дачные ботики
Тянут нас как наркотики!

С собой и с дорогой
В полном ладу
Едем отважно
В левом ряду.
Вперед!
Непецино, Островцы.
Мы - народ,
И мы - молодцы!

Не делает чести
Трёп про еду -
Машина на месте,
И на ходу!

х х х

Машина - на месте.
Утро - здесь.
Мы все - вместе.
И желание - есть.

Проводим осмотр снаружи:
По тормозам, фонарям и стеклам.
Брызговики - это если лужи,
И щетки - если дождь и намокнем.

Масло, ремни, скаты -
И прочие агрегаты.

Бензин - и в дорогу соколом!
(Заправка - сто метров, около).

Бензин, братцы -
Сейчас не сложно.
Литров двадцать
Я думаю, можно.

Кто-то еще в гараже,
А кто-то еще спит.
А я вот с рулём уже
Связан, сплетён и слит.

Ну что ж, с богом,
Легко, не спеша.
Бензина - много,
И жизнь - хороша.

Выезжаем, не торопясь,
Осмотревшись, перекрестясь.

Машин немерено - Новая Рязанка!
Через час станет и того хужей.
Привычен гул и послушна баранка,
Да и дорога известна уже.

Машины - марки ино
И прочие дэу.
Едут - кто мимо,
А кто и - по делу.

И мы - нормально едем,
И скорость приличная.
Да и погода сегодня
Отличная…

Смотри в оба!
Неровно дыши.
Прижали - опа! -
Нас чиркаши.

Машина - в загоне.
Опасно тут.
Они в мертвой зоне
Ошибку ждут.

Сзади и справа -
Ну самый неудобняк.
Гады, отрава!
Не совладать никак.

Но выскочил я из неравного боя,
Мне он не нужен - я дачу строю!

Машина - на месте.
Спокоен весь.
А чувство мести
Оставишь здесь.

Мы доедем до этой дачи
Всем терниям вопреки!
Независимо ни от удачи,
Ни от чьей-то легкой руки.

Новая напасть - Гибэдэда!
Не знаешь, откуда придет беда.

Что такое? Откуда знак "40"?
Ни деревень, ни оврагов, ни горок…

ГАИ поджидает
Бедного Сашку -
С новым КОАПом -
Собранием статей и тем.
Дайте на лапу
Четыреста-бумажку,
Будет спокойнее
И нам, и тебе и всем!

Раскошеливайся, не зуди -
Нам сто верст еще впереди!

За зубами - жвачка
(Стиморол ментоловый).
Непростая задачка -
Доехать не голыми.

Четыреста рэ прибавь,
Или, верней, отними.
Ногу на место ставь,
И не забудь про ремни.

Эти менты - не в последнюю встречу, не в первую.
Далее лента дороги стелется серою стервою…

Туалет. Остановка. И снова поехали
И за грибами и за орехами.

Темп держим,
Полосу уступаем.
Если углы - то режем,
А вот знакам - внимаем.

Сзади просят,
А спереди - не пойму…
Эфэмы косят
Под старину.

Доедем! Мы бестии,
Не пойдем ко дну.
Машина - на месте
И на ходу!

Надо бы глянуть на сальники
После всех этих грядок…
Ахтунг! На трассе - чайники,
Ломают темп и порядок.

Им наплевать на строй
Сложившихся в цепь вещей.
Чайник - он сам не свой,
Один на дороге всей.

Знай, береги бортины.
Какие там к черту полосы!

И от такой картины
Дыбом мозги и волосы…

Лента серая все мчится,
Исчезая где-то книзу,
Как безумная волчица
По отвесному карнизу…
Всем баюкая вниманье
Напускным изнеможеньем -
Лишь она напоминанье
О реальности движенья.
Лишь она бежит под днище -
Лента серая дороги,
Под бугры, под корневища,
Под колеса и под ноги.

Грузы, шмотки и снедь.
Посуху ль, по грязи -
Вынь да положь - доедь,
И это всё - довези.

Будут хорошие вести,
Мы отдохнем в саду.
Наша машина - на месте
И на отличном ходу!

Все надоело - плюну!
Сяду за руль - тронусь.
День занимается - юный,
Мне поднимая тонус.
Лента дороги виться
Будет к юго-востоку.
Рыжие Луховицы
Мы достаем с наскоку.
Здесь и свободней и шире,
Здесь по газам врезаем.
Третью столицу мира
Мы достаем в Рязани!
Дальше, быстрее, - мимо,
В чрево седой планеты…
Мчатся то явно, то мнимо
Местные силуэты.
Дальше, дальше, резвее -
Скорость лихого вала -
Общей езды левее -
Отсюда и до Урала.
Руки на руль - цепко,
В миг - рычагом играя.
Неразрушимая сцепка -
Наша и зубьев края!

Если очень долго ехать
На своем автомобиле,
Обязательно проедешь
Хочешь - версты, хочешь - мили,
Хочешь - просто километры.
Это вам не килобайты!
Обмороженные ветры
Здесь врываются на сайты.
Это вам не виртуальность,
А суровая причинность:
Расстояний ширь и дальность
Переходят в глубь и длинность.

Если путь твой направляет
Строго линия заката -
Ты увидишь, как сгорает
Там сиреневая вата.
Ну а курсом на восходе -
Если мерить от столицы -
Ты увидишь, как восходят
Там пурпурные зарницы.
Разольются струи солнца,
Сделав теплой ткань салона,
Обольют твои оконца -
Без ущерба и урона …

Если нужно, если спешно,
Если путь известен точно,
То тогда вполне, конечно,
Положенье будет прочно.
Если ехать, уступая
Всем желающим и прочим,
То у розового края
Оказаться можно к ночи.
Ну а если не смириться,
Если спорить и брыкаться,
То отъехать от столицы
Вряд ли, видимо, удастся.

В зеркалах ищу удачу
(Вот привычка у позера!) -
Тайну синих далей прячут
Эти белые озера.
В эти белые глазищи,
Обращенные в обратно,
Отражается и свищет
Ветер - хлестко, зло и внятно…
Скорость дал и скорость выжал,
Скорость - за пределом даже!
Но машина неподвижна
Относительно пейзажа!

Мир впитал изнеможенье,
Все вокруг в недвижной неге.
Остановлено движенье
Всех и вся - лишь в скором беге
Лента серая все мчится,
Исчезая где-то книзу -
Как безумная волчица
По отвесному карнизу…
Всем баюкая вниманье
Напускным изнеможеньем -
Лишь она напоминанье
О реальности движенья.
Лишь она бежит под днище,
Лента серая дороги, -
Под бугры, под корневища,
Под колеса и под ноги.

Вот линейка, вот рейсшина,
Вот тетрадь в дорожном классе:
Неподвижная машина
На бегущей резво трассе?
Рассчитайте точку смысла,
На границе двух борений:
Как раздвоенные числа
Изменяют ход явлений?
И придумайте решенье
Для хаоса круговерти:
Как любое постиженье
Приближает вектор смерти?